В наших путешествиях по миру нас интересует почти все. Ежжы – всеядны. Но особый интерес вызывают люди. Это уже свойство нашей профессии. Ежжы – пожиратели человеческих судеб и характеров. Сегодня мы хотим рассказать о замечательном человеке и удивительном священнике в Нагорном Карабахе. Знакомьтесь, Тер-Григор - помощник Владыки, викарий в Гандзасаре.
У обоих Ежжей сложные отношения с церковью. Заподозрить нас в излишней набожности – это то же самое, что заподозрить убежденного пидараса в желании подарить незнакомой женщине дорогую шубу. Теоретически возможно, но маловероятно. Поэтому если скептики Ежжы говорят: «Ребята, этот священник – классный чувак, очень хороший человек и гениальный священник!» – нам можно верить. Потому что священнику, чтобы покорить сердца Ежжей, нужно приложить куда больше усилий, чем любому другому человеку. Тер-Григор сделал это чудо без видимых усилий за один вечер в Гандзасаре.
В тот день ливень накрыл Гандзасар неожиданно и стремительно, как это обычно и бывает в горах. Мы стояли в дверях храма, жалобно глядя на небо потому, что выйти наружу – это означало не просто промокнуть до нитки, но и промочить все: фотоаппараты, деньги, документы.
Постепенно темнело, а ливень и не думал прекращаться. Храм с алтарем и скромная церковная утварь не могли заменить нам теплый дом, еду и сухую одежду. Оставалась только надежда…
В библейских преданиях так появляются ангелы. Но это было не библейское предание. Мы смотрели на небо и не заметили человека на земле. Он подошел к нам с большим зонтиком и сказал: - Пойдем! - Куда? – спросили мы. - Но ведь куда-то вам надо, - сказал незнакомец. – Идет дождь, и я провожу вас под зонтиком. - Нам нужно вниз, - жалобно сказали мы, кивнув в сторону села Ванк в нескольких километрах отсюда. - Это хохма, - сказал незнакомец. – Это хохма, на ночь глядя идти под дождем прочь от монастыря голодным и трезвым.
Так мы оказались в монастырской трапезной. Гандзасар – удивительное место. Здесь обычные бытовые события и встречи обретают особые смыслы и впечатления.
Этот человек воевал. Теперь он из окна кельи смотрит, как птицы занимаются любовью на ветках дерева. Говорит, что это намного сильнее, чем война…
Этому чайнику более 100 лет, и он вмещает 16 литров воды. Хватает на всех…
- Я плохой священник, - говорит Тер-Григор, кивая на свою одежду (то ли сутану, то ли рясу), висящую на двери. – Может быть, самый плохой. Я ношу джинсы и кроссовки. Иначе мои прихожане меня не поймут.
Тер-Григор – гениальный священник! Он нашел практическую гармонию там, где большинству не удалось найти ее даже в теории: между Божественным и человеческим. В далеком прошлом джаз-рок-скрипач, в недавнем прошлом фронтовой капеллан, ему одинаково привычно держать в руках смычок, автомат или крест. Он ходит в джинсах и кроссовках. Он залпом пьет сливовицу, по-гусарски отставив локоть. Он курит табак. Он чуть не плачет, когда говорит о жене и дочери, которых давно не видел. О его храбрости ходят легенды. Его юмор моментально подхватывается и становится народным. Когда Тер-Григор несет слово Божье, верующие слушают, затаив дыхание, а атеисту хочется оплакать свою духовную слепоту. Тер-Григор в своих джинсах и кроссовках обнимает людей так, словно все они – его дети и ведет за собой к Богу так, словно он до сих пор фронтовой капеллан с неразлучным калашом на груди. «Это хохма, - говорит Тер-Григор, - что я стал священником. Я плохой священник. Поэтому я должен очень хорошо служить Богу!»
- Давайте мы Вам сделаем парадный фотопортрет! – предлагаем ему. - Нет, это Его привилегия! – отвечает Тер-Григор, кивая на икону.
- Подпишите нам что-нибудь на память! – просим его. Тер-Григор берет в руки молитвенник, словно собираясь подписать его нам на память, потом откладывает молитвенник в сторону, берет с полки набор открыток «Герои Армении» и размашисто пишет:
- Так вы быстрей и лучше придете к Богу! – говорит Тер-Григор…